ЧЕЛОВЕК-СОЛНЦЕ

Михаил Красиков

В мире не так много художников, одно воспоминание о которых вызывает в душе радость и благодарность за то, что был такой человек. Зинаида Серебрякова — как раз из таких.

Павел Павлинов нашел точное определение ее стилю — «поэтический реализм». Любя больше всего натуру, восхищаясь каждым уголком природы, любой вещью и любым человеческим лицом, художница чудесным образом преображала увиденное по законам поэзии. Ее портреты (в том числе автопортреты) не только точны «физиономически», они наполнены светом, душевной теплотой и любовью. Они всегда одухотворены.

Родилась Зиночка в имении родителей в селе Нескучном (Нескучной, как именуют в женском роде свое село местные жители и обитатели соседних сел) Белгородского уезда Курской губернии (с 1920-х годов вошедшем в состав Украины, ныне это Харьковский район Харьковской области). Ехать до него из Харькова чуть более получаса — всего-то тридцать с гаком километров.  Название села оказалось пророческим: в семье Лансере скучать не умели. 

Отец Зины Евгений Александрович Лансере (1848–1886), очевидно, чувствуя, что Бог не подарит ему, больному чахоткой,  долгой жизни, работал как одержимый, ваяя небольшие кабинетные скульптуры, поражающие своей динамикой, точностью образов и местным колоритом («Чумак», «Прощание казака с казачкой»— отнюдь не случайные темы в его творчестве). Одной из последних его работ была скульптура «Лежащий ребенок», выполненная с Зины, которой не было еще и двух лет. 

Мать Зиночки, Екатерина Николаевна, урожденная Бенуа (1850–1933), дочь знаменитого петербургского архитектора Николая Леонтьевича Бенуа и сестра не менее прославленных художников Александра и Альберта Бенуа, сама была прекрасной художницей, но посвятила себя воспитанию детей, из которых, кроме младшей Зики (как звали ее в семье), еще двое достигли высот в искусстве — Евгений (в живописи и графике) и Николай (в архитектуре, музейном деле и искусствоведении). 

В этой удивительно творческой семье дети начинали рисовать раньше, чем произносили первое слово, недаром в роду Бенуа шутили, что у них младенцы рождаются с карандашом в руке. В сущности, почти все они и не выпускали из рук карандаш до самого последнего вздоха. 

Вначале рисунки Зины, стеснительной и молчаливой в детстве, ничем не отличались от рисунков ее сестер, но упорства в овладении мастерством ей было не занимать. Не получив систематического художественного образования, но проучившись частным образом два года у Осипа Браза — прекрасного портретиста, а впоследствии почти год позанимавшись в одной из парижских «академий» (как громко именовали себя тогда, как и сейчас, некоторые художественные студии), а именно в Академии  де ла Гранд Шомьер, она вдруг явилась в художественном мире России, как Афродита из пены морской — неожиданно для всех, в том числе для дядюшки Александра Бенуа, наблюдавшего за ее становлением, знавшего ее петербургские рисунки и совершенно ошеломленного ее автопортретом «За туалетом» и нескучанскими пейзажами, показанными в Петербурге на выставке 1910 года. Покупка  картин начинающей художницы Третьяковской галереей подтвердила высокую оценку ее живописи как специалистами, так и рядовыми зрителями.

После смерти отца Зинаиды семья переехала в Петербург и жила в доме ее деда, где атмосфера творчества, поклонения высокому искусству, взаимной любви и заботы друг о друге как нельзя лучше способствовали рождению именно такой солнечной художницы, какой и стала Серебрякова. Не только живопись, но и театр, музыка, литература были «хлебом насущным» этой высококультурной семьи. И все-таки был еще один важный фактор, без которого вряд ли бы появился художник мирового уровня даже в таком необычном семействе, — природа! С лета 1899 года Лансере возвращаются в Нескучное — сначала на теплое время года, а потом, особенно после замужества Зинаиды (она вышла замуж за своего двоюродного брата Бориса), и на дольше. Нескучное и хутор Серебряков, находящийся рядом, становятся основным и любимейшим пристанищем художницы, хотя она до грозных событий революции будет жить и в Петербурге, и в Париже, и в Царском Селе, посещать Крым и Швейцарию. «...Я совершенно «влюбилась» в новую для меня природу, в ширь безбрежных полей, в живописный облик крестьян, столь отличный от городских лиц...» — признавалась в 1964 году Зинаида Евгеньевна. 

Но Серебрякова силой своего таланта «влюбила» в неброскую слобожанскую природу, в обыкновенных, но каких-то особенных нескучанских крестьян, занятых будничными делами (белением холста, уборкой урожая, стрижкой овец...), тысячи людей на всех континентах. 

Ни одному селу не то что в Украине, но и в России, а возможно и в мире, так не повезло, как Нескучному: где еще найдешь село, увековеченное с такой пристальностью художником мирового уровня? Ведь сохранилось больше ста картин, запечатлевших и местных жителей, и узнаваемые окрестности Нескучного, и дом, где родилась художница, и другой дом, где она написала автопортрет, ставший брендом Третьяковки, и где родились ее дети Евгений, Александр и Татьяна, состоявшиеся как незаурядные творческие личности.

В 1917 году, в декабре, муж, инженер-путеец, перевез семью в Змиев, уберегая родных от налета банд, уже орудовавших вовсю в округе. В 1918 году благодаря художнику Константину Костенко, у отца которого была недвижимость в Харькове, Серебряковы переезжают в губернский город на улицу Конторскую, 25. Весной 1919 года от тифа умирает в этом доме Борис, и семья рискует вернуться на лето в Нескучное, но уже осенью становится очевидно, что Белая армия не в состоянии справиться с бандитизмом, да и крестьяне советуют Серебряковым: уезжайте, мы вас не сможем защитить. Вновь выручает Костенко: квартира находится в том же доме на Конторской, только другая. Здесь семья проживет до 1 декабря 1920 года. Новая квартира находилась на втором этаже, вход был со двора через довольно просторную  веранду, которую Зинаида называла «террасой». Именно здесь она написала свои знаменитые работы «На террасе в Харькове» и «Карточный домик», а еще запечатлела на одной из неоконченных работ мечеть, которая как раз находилась напротив этой веранды (кстати, это единственное художественное изображение харьковской мечети, вскоре уничтоженной большевиками). 

Затем был переезд в голодный и холодный Петроград, а в 1924 году — отъезд художницы в Париж в надежде заработать хоть какие-то деньги для содержания своей семьи — четверых несовершеннолетних детей и матери. Шура и Катя переезжают к ней, а Тата (Татьяна) и Женя останутся в СССР.  

За рубежом Серебрякова создала немало замечательных произведений — и портретов, и пейзажей, и натюрмортов, и декоративных панно, но считала, что все самое значимое было создано на родине — в Нескучном. 

Сегодня в Нескучном, насчитывающем порядка 60 жителей и даже не имеющем магазина или лавчонки, в бывшей школе, ставшей затем клубом, есть Культурно-исторический центр памяти семьи Лансере-Бенуа-Серебряковых, где развернута музейная экспозиция, созданная стараниями Веселовского сельского головы Алексея Николаевича Слабченко и членами Неформального общества друзей Зинаиды Серебряковой. 

А в Харькове на Конторской, 25 нет ни музея, ни мемориальной доски. 

Михаил Красиков, председатель

Совета Неформального общества друзей

Зинаиды Серебряковой

Красиков, М. ЧЕЛОВЕК-СОЛНЦЕ [Электронный ресурс] / Михаил Красиков .