Ольга Седакова «Избранное»

Я хочу показать вам книгу.

Нет, не рассказать о ней.

Я не смогу о ней рассказать, не найду нужных слов.

Именно показать.

Маленький такой сборничек…

Ольга Седакова. «Избранное».

 

Когда мы выбирали в магазине книги для библиотеки, рука сама потянулась к этой книжке, затерявшейся в уголке огромной полки. Не знаю почему. Что-то показалось знакомым. Где-то читала об авторе? Стихов ее я не знала, это точно.

Уже позднее, нырнув в интернет, я прочла, что ее называют наследницей великой русской поэзии ХХ века, что ее переводы не раз награждались престижными международными премиями (среди последних – премия «Кампосанпьео» «За необыкновенную силу стихов и постоянный поиск божественного в человеке и вещах»), что, наконец, она - поэт, прозаик, переводчик, ученый, богослов.

 

А тогда, в магазине, я просто открыла этот маленький томик…

Сказать, что я была очарована тем, что прочла?

Это не так. Я бы сказала, что эти стихи меня примагнитили!..

Они показались мне непростыми, я бы даже сказала крайне непростыми.

Может быть, для меня даже чересчур философичными.

Они заставляли меня не думать (мысли пришли позже), а чувствовать, прямо нутром каким-то внимать, вслушиваться, «вныриваться» (нет такого слова, но оно объясняет мое действо более остальных)... 

 

Слог…

Слог не был сложным, я бы назвала его даже легким.

Но в стихах было все:

Любовь и смерть,

Свет и тьма.

Временное и вечное.

В них были и благодарность, и милосердие. и прощение…

Что-то библейское,

Что-то сиюминутное…

 

Потом уж, прочтя много умных статей о ее поэзии, я выбрала для себя одну фразу: «В своих стихах она стремится воссоздать гармонию земного и небесного»

Я не поэт, не литературный критик, я просто читатель.

И я не умею сказать о поэзии так емко и со знанием дела.

Но я чувствую, что то глубинное, что есть в этих стихах, есть и во мне.

Есть в каждом человеке.

 

И еще, вот эти слова Ольги Седаковой:

«Художник, поэт – это нечто вроде кисточки, и пишут этой кисточкой не для него. Его работа, его вдохновение довершаются в другом человеке и совсем в другом месте»

 

***

Когда говорю я: Помилуй! Люблю...-

я нёбом лукавлю, гортанью кривлю.

Но странная ласка стоит без касанья -

так улицы старой ласкает названье

и стонет душа, ни жива - ни мертва,

стыдясь чародейства, боясь торжества.

 

И кто любит, того полюбят.

Кто служит, тому послужат,

не теперь, так когда-нибудь после.

Но лучше тому, кто благодарен,

кто пойдет, послужив, без Рахили

веселый, по холмам зеленым.

Ты же, слово, царская одежда,

долгого, короткого терпенья платье,

выше неба, веселее солнца.

Наши глаза не увидят

цвета твоего родного,

шума складок твоих широких

не услышат уши человека.

Только сердце само себе скажет:

- Вы свободны, и будете свободны,

и перед рабами не в ответе.

 

Бедные, бедные люди?

И не злы они, а торопливы:

хлеб едят - и больше голодают,

пьют - и от вина трезвеют.

Если бы меня спросили,

я бы сказала: Боже,

сделай меня чем-нибудь новым!

Я люблю великое чудо

и не люблю несчастья.

Сделай, как камень отграненный,

и потеряй из перстня

на песке пустыни.

Чтобы лежал он тихо,

не внутри, не снаружи,

а повсюду, как тайна.

И никто бы его не видел,

только свет внутри и свет снаружи.

А свет играет, как дети,

малые дети и ручные звери.