Харків’яни продовжують розповідати про свої враження.

Ще одне світле та людяне оповідання Маріанни Хмельник подарує нашим читачам добрий настрій в цей складний час.

 

 

Война гремит третью неделю. В нашем подъезде почти все разъехались, разбегаясь от войны, кто куда. Я знала точно, что уехать не смогу, не смогу бросить свою новую уютную квартиру, не смогу броситься в неизвестность: где-то спать, как-то мыться, что-то есть… Мне страшно, очень страшно, но я у себя дома, пусть даже и одна.

Я пришла на кухню, заглянула в холодильник, закрыла его и пошла, ставить чайник. Выглянула в окно и увидела, как сосед с восьмого этажа грузит в такси огромные сумки. Вышла его жена с двумя мальчиками-близнецами и грудным ребенком на руках. Машина отъехала от подъезда, увозя моих соседей в неизвестность. Мне стало почему-то очень грустно и еще более одиноко.

Закипел чайник, и я уселась пить чай. Я никогда в жизни не пила столько чая, как сейчас, чай я пью и вместо завтрака, и вместо ужина. В обед я что-то закидываю в себя и опять пью чай. Жизнь моя течет однообразно: я ем, сплю, прячусь в туалете во время обстрелов, иногда пытаюсь работать с документами и статьями. Ко мне ежедневно забегает сосед с первого этажа Петрович. Трудно представить, что еще несколько месяцев назад мы были с этим седовласым военным пенсионером в контрах. Петрович был старшим по подъезду и правой рукой нашей председательши Маши. Они с Машей очень добросовестно относились к своим обязанностям, содержали и дом, и двор в образцовом порядке. С началом войны Петрович стал меня опекать, Маше это конечно не нравилось, но затем она с этим свыклась.

Я опять выглянула в окно и увидела, как дворник метет двор, а Петрович на зеленых свежевыкрашенных мусорных баках черной краской выводит букву «Z». Петрович увидел меня и улыбнулся, а я подняла вверх большой палец.

Петрович приносил мне гуманитарную помощь, которую они с Машей заказывали для жильцов нашего дома, покупал для меня кое-какие продукты в супермаркете и роганскую воду. Иногда по вечерам, во время комендантского часа, мы с Петровичем у меня на кухне устраивали посиделки с чаепитием. Соблюдая светомаскировку, я плотно зашторивала окна и зажигала свечку, которую раздобыл Петрович. Мы пили чай с гуманитарным печеньем и кизиловым вареньем, которое мне перед эвакуацией притащила моя подруга Люська. Было еще и вишневое, но Петрович предпочитал именно кизиловое.

Пару дней Петрович был очень занят – привозил людям щиты для разбитых окон. Ко мне забегал на минутку и бежал с Машей контролировать ремонтные работы. Сегодня утром Петрович ко мне не зашел. Возясь на кухни, я то и дело выглядывала в окно, старика нигде не было видно. Но вот раздался настойчивый звонок, и я побежала открывать дверь. Уставший Петрович перешагнул через порог, чтобы поставить баклажку с водой и в этот момент, что-то большое и мягкое проскочило между его ног, чуть не сбив меня, понеслось вглубь моей идеальной квартиры. Петрович, на ходу сбрасывая туфли, помчался следом. Я пришла в комнату и увидела как Петрович, стоя на четвереньках, пытается достать из-под дивана большого породистого кота.

- Понимаешь, дочка, – забасил Петрович – сосед Димка с восьмого этажа уехал с семьей к родственникам на Западную Украину, хотел взять и кота да он испугался взрывов и забился куда-то. Так вот Димка оставил мне ключи и попросил приглядывать за Лютиком.

- Почему Лютик? – спросила я – Кот ведь породистый и имя должно быть под стать родословной.

- Да понимаешь, дочка, – кряхтел Петрович, тщетно пытаясь достать кота – Димка мне сказал, как его зовут да я не запомнил, стал наугад подбирать имена на букву «Л», точно помню, что имя его начиналось на эту букву, а он ни на что не реагирует, а сказал Лютик и он отозвался.

Кот занял оборону, достать его практически было невозможно. Петрович приказал мне нести швабру. Старик улегся на пол и, вспомнив все свои профессиональные навыки, стал лихо орудовать шваброй, пытаясь зацепить кота и вытащить из-под дивана. Но Лютик достойно защищался, всеми четырьмя лапами атаковал мою швабру, не давая противнику поменять тактику. Я с любопытством наблюдала за этой борьбой и с удивлением понимала, что я на стороне кота. Петрович устал, поднялся с пола и виновато забасил:

- Вот незадача, дочка. Ну, пусть он у тебя маленько посидит, а днем я его заберу. Понимаешь, мы Машкой волонтеров ждем.

Я не знала, что ответить Петровичу. У меня никогда не было ни собак, ни котов. Я понятия не имела, как за ними надо ухаживать. И вообще… Но я почему-то кивнула Петровичу и он торопливо ушел.

Усевшись в кресло, напротив дивана я попыталась работать над статьей. Кот долго сидел в своем укрытии, а затем осторожно вылез и внимательно посмотрел на меня. Так мы и сидели напротив друг друга, изучая обстановку и размышляя над тем что же теперь будет. Поняв, что работать сегодня не смогу, я встала и пошла на кухню, пить чай. Поставила на плиту чайник, раскрыла пачку гуманитарного печенья «К чаю», достала свою любимую чашку. Я с удовольствием пила чай и сразу не заметила, что Лютик пришел на кухню и уселся у моих ног. Кот наверно был голодным, а я совсем не знала, что же ему дать. Подумав немного, отломила половину печенья, обмакнула его в чай и положила на пол. Лютик удивленно посмотрел на меня, обнюхал печенье и из уважения ко мне немного съел.

К обеду пришел Петрович. Лютик насторожился и сел позади меня, словно спрятавшись от врага за моей спиной. Петрович растеряно посмотрел на меня.

- Ну, что делать будем, дочка, – спросил Петрович – Как же Лютика отнести домой?

Я улыбнулась. Кот мне нравился, но я не знала, как за ним ухаживать и чем его кормить. Петрович словно прочитал мои мысли:

- Ну, не переживай, дочка. У него там, в квартире все есть: и корма всякого полно, и дом его кошачий, и лотки, и миски, и щетки всякие, и игрушек полным полно. Я сейчас сбегаю, на восьмой этаж и все тебе принесу.

Петрович, не давая мне опомниться, выскочил за дверь и потрусил по лестнице наверх. Через 15 минут он пришел весь увешанный пакетами и сумками, а в правой руке держал большей серо-розовый обитый искусственным мехом кошачий домик. Петрович поставил приданое Лютика в коридоре и побежал заниматься общественными делами.

Я присела на корточки и стала разбирать сумки. Поставила в шкаф огромный пластиковый мешок с сухим кормом, расставила разнообразные баночки с консервированными деликатесами, разобралась с мисками и лотками. Я долго раздумывала, какой корм дать Лютику – сухой в форме рыбок и звездочек или консервированный из блестящих баночек. Затем решила дать и тот т другой. Выложила в мисочку консервированный, который приятно пах мясом и положила две сухих рыбки и звездочку. Лютик сухой корм есть не стал, а вот консервы съел с аппетитом.

Я опять уселась за работу. Через время я услышала какую-то возню в комнате. Бросилась туда и с ужасом обнаружила, что Лютик запрыгнул на журнальный стол, и ходит вокруг аквариума с моей золотой рыбкой. Антон в панике метался в своем круглом аквариуме, а кот лапами стучал по стеклу. Я стащила кота на пол, запретив ему даже приближаться к моей рыбке. Лютик очень внимательно посмотрел на меня и дал мне слово не трогать больше Антона. И все же, в целях безопасности, я поставила аквариум на комод.

День выдался относительно спокойным, но к вечеру опять послышались взрывы. Я была благодарна Петровичу за то, что он вытащил одно из моих кресел в коридор, крепко привязал к нему пуфик и смастерил мне что-то вроде атаманки, на которой я могла, полулежа или свернувшись калачиком спать. Лютик почему-то не хотел спать в своем домике, он предпочитал спать на коврике у моей кровати, положив свою голову на мои тапки.

 Ночью опять стреляли и мы с Лютиком без конца просыпались. Сон не шел. Вспомнила, что Петрович мне принес большой рожок клубничного мороженного. Я пошла на кухню, открыла холодильник и достала свое мороженное. Не спеша развернула рожок, и предвкушая удовольствие лизнула белую ароматную горку. Вдруг раздался оглушительный взрыв. Мы с котом опрометью бросились в туалет. Шмякнувшись на унитаз, я попыталась закрыть голову руками. Лютик прижался к моим ногам, и я ощутила биение его сердца. Мы сидели и хотели, чтобы этот кошмар скорее закончился. А когда взрывы прекратились, я увидела, что с мороженного на пол накапала бело-розовая лужица и Лютик ее с удовольствием уничтожает. Так мы и сидели вдвоем в туалете, ели клубничное мороженное, и назло войне наслаждались лакомством.

Утром пришел Петрович и принес мне теплые батоны, пучок зеленого лука, который он сам прорастил и маленькую пачку сливочного масла – презент от Машки. Я очень обрадовалась, чмокнула старика в щеку и потащила на кухню.

- Сегодня у нас будет роскошный завтрак! – сказала я Петровичу, хлопоча у плиты.

Я поставила на плиту большую сковородку, бросила кусок сливочного масла, нарезала остатки вареной колбасы и аккуратно разложила колечки копченой, залила всю эту красоту яйцами. Затем я достала красивую скатерть и праздничный сервиз, разложила по тарелкам румяную яичницу и густо посыпала ее зеленым луком. Нарезала батон и намазала его Машкиным маслом. Мы с аппетитом уплетали яичницу и улыбались друг другу, а Лютик смело сидел у ног Петровича и одобрительно кряхтя, наблюдал за нами.

- Хорошая ты хозяйка, дочка, – сказал Петрович – молодец!

Если бы это слышала моя подруга Люська, она бы точно умерла от смеха. Но меня очень порадовала похвала старика.

Затем мы пили кофе. Не тот растворимый, который перед отъездом подарил мне Люськин сосед, а настоящий в зернах. Кофейный аромат наполнял мою кухню, мы сидели с Петровичем и болтали. Лютик подходил то ко мне, то к Петровичу, и казалось, был несказанно счастлив. 

Петрович помолчав, сказал:

- Ох, дочка. Приедет Димка, кота отдавать придется. И что же тогда будет?

- Что-то да будет. – сказала я и погладила Лютика по плюшевой спинке.